Иду я сегодня домой из магазина, а навстречу мне два школяра топают, лет по 9-10. Один весь такой какой-то загруженный, нахмуренный, и идёт молча. А второй, наоборот: что-то там первому энергично затирает, руками размахивает, по плечу его хлопает - сразу прям понятно, кто из них сегодня двойку по математике получил, а кто дежурный оператор горячей линии по вопросам детских психотравм.
Поравнялись с ними, и тут я внезапно слышу:
- Павлин, да ты просто боишься серьёзных отношений!
- Да не боюсь я ничего, Димон. Просто не готов пока ещё к каким-то серьёзным отношениям. У меня на них и денег-то сейчас нет. А мама столько мне не даст, я у неё уже спрашивал.
- Вот чо ты, блин, заладил: "Деньги, деньги"? Когда у людей всё серьёзно - деньги тут вообще не главное! Главное - это любовь!
У меня аж сопля вылетела от неожиданности и восхищения. Думаю: ничего себе нынче проблемы у третьеклассников. А что же их классе в пятом тогда волновать будет? Ипотека, кредиты на ремонт, и инвестиции в криптовалюту? Хотя, с другой стороны, рассужают-то парни здраво: действительно, ну какие еще "серьёзные отношения" в десять лет, да еще и без денег? Такая же шляпа, как и в семнадцать, при тех же условиях. Я-то точно это знаю - сама в первый раз замуж в семнадцать лет вышла. А через три года уже была разведёнкой с прицепом, потому что муж внезапно осознал, что к серьёзным отношениям он пока ещё как-то не готов.
Нынешняя молодёжь в этом плане сейчас мыслит гораздо более рационально, что не может не радовать. Всё правильно: до серьёзных отношений нужно сначала дозреть. Пожить, нажить, всё просрать, забухать, потом закодироваться, снова пожить, опыта поднакопить, денег опять же. До седых мудей практически уже дожить, и только тогда жениться.
Ну иду, значит, я дальше, про себя довольно так в усы улыбаюсь, и тут, метров через тридцать, вдруг внезапно вспоминаю, как когда-то мы с Самсоновой ездили с гуманитаркой в дом престарелых под Великим Новгородом, и вот там жила одна интересная пара старичков: дед Петя и баба Дуся. Нет, пара эта была не семейная, а влюбленная, что гораздо интереснее.
Ей - где-то примерно 75, ему - лет на 5 побольше, и до кучи дед ещё и безногий инвалид-колясочник. Нам с Самсоновой он, правда, года два наверное врал, что ног он лишился когда где-то под Кандагаром в танке горел, а потом выяснилось, что это дед Петя просто как-то раз пьяный в поле уснул, а по нему комбайн проехал, но суть не в этом, а в том, что как бы оно там ни было, среди женской половины всех обитателей этого дома престарелых дед Петя, по непонятным причинам, от чего-то считался самым завидным женихом и первым парнем на деревне. Все местные старушки за Петей охотились, но заарканить добычу удалось только одной отчаянной завоевательнице мужских сердец - бабе Дусе. Однако, просто заарканить деда Петю это была еще половина дела. Основная задача бабы Дуси заключалась в том, чтобы целых пять лет потом удерживать свою добычу на привязи, и на пушечный выстрел не подпускать к ней толпу жадных до чужих мужиков бабок. А это было очень непросто. Потому что, поскольку они с дедом Петей не были официально женаты, то и жить вместе в одной палате им не дозволялось. Вот бабе Дусе и приходилось поэтому каждый божий день вставать в шесть утра, чтобы занять свой охранный пост в комнате у деда Пети, и не покидать его ни на секунду, до самого отбоя.
Пять лет баба Дуся прожила в таком режиме, а потом то ли у неё здоровье начало сдавать, то ли нервы - но однажды заведующей этим домом престарелых в одиннадцатом часу вечера позвонили оттуда перепуганные сотрудники, и попросили её срочно приехать сейчас на работу: у них там ЧП.
Нет, никто из стариков, тьфу-тьфу-тьфу, не умер. Пока ещё. Но всё возможно, поэтому приезжайте как можно скорее: у нас тут массовая драка! Прям вот жёсткое такое бабушачье месилово, с применением приёмов кунг-фу, костылей, и вставных челюстей! Нет времени объяснять - нам очень страшно, поэтому приезжайте, пожалуйста, как можно скорее!
А ситуация там произошла следующая: баба Дуся, отсидев, как обычно, свою вахту почти до самого конца, вдруг неожиданно припёрла деда Петю к стенке с прямым вопросом в лоб: ты когда вообще на мне женишься-то уже? Что я, девочка какая-то что ли, каждый день к тебе бегать туда-сюда? Пять лет уже вроде как с тобой встречаемся, пора бы уже и узаконить это всё. Ну? Что молчишь-то, а?
Дед сразу так занервничал, давай по сторонам оглядываться, а когда понял, что деваться ему некуда, начал затирать бабе Дусе что-то про то, что "он ещё пока как-то не готов к серьёзным отношениям". Мол, ну что такое пять лет-то вообще? Еще ж вся жизнь впереди! А в таких делах торопиться нельзя. Да и денег щас тоже особо нет. Давай мы с тобой поговорим об этом как-нибудь в другой раз, годков через десять, например?
Ну и здесь, как вы понимаете, у бабы Дуси окончательно сдали нервы и рухнуло забрало. Пете навешали звонких лещей, и громко, со слезами, сообщили о том, что он козлина плешивая, а Дуся не на помойке себя нашла. Поэтому пошёл ты в жопу, негодяй старый - мне всё это надоело, и я от тебя ухожу!
Все эти их разборки слышал, естественно, весь дом престарелых. И как только из Петиной комнаты вылетела, хлопнув дверью, заплаканная баба Дуся - её тут же смела и затоптала толпа улюлюкающих от радости бабок, которые целых пять лет напряжённо ждали: когда же, наконец, Акела промахнётся - и вот, слава богу, дождались.
Распихивая друг дружку своими клюками, ходунками и костылями, бабки буйно ломились в палату к деду Пете, чтобы оперативно занять освободившееся от бабы Дуси место возле этого роскошного, плешивенького, лакомого кусочка. И какой-то одной, самой ловкой и самой удачливой бабке, это даже удалось. Правда, ненадолго. Потому что остальные, менее ловкие и менее удачливые соискательницы, налетели на неё всей толпой, и принялись жёстко метелить гадину кто чем мог, и кто как умел. В разгар драки в палату метеором влетела взбешённая до белых глаз баба Дуся, и безо всяких палок, костылей и прочих кунг-фу раскидала дерущихся бабок во все стороны, как щенков, вытащила из-под Петиной кровати утку, и от души отоварила ею по голове мерзкую подлую дрянь, посмевшую себе вообразить, будто бы она может увести у бабы Дуси мужика, на которого та целых пять лет своей жизни потратила. Зря, не зря - это вот вообще не ваше дело! Мы с Петей как-нибудь и без вас в этом разберёмся. А ну быстро пошли все вон отсюда, кошёлки старые, кому сказала!
... В тот момент, когда в палату деда Пети ворвалась запыхавшаяся заведующая - половина бабок уже валялась по всему полу в глубоком нокауте, оставшиеся в живых вяло оборонялись от прилетающей им по очереди в головы Петиной утки, а сам Петя в полном восторге сидел в углу на своем кресле-коляске, и бешено аплодировал Дусе.
Однако, если вы вдруг подумали, что сейчас в этой истории случится логичный хэппи-энд в виде долгожданного свадебного пира, то хрен вы угадали.
Баба Дуся, безусловно, красотка, королева воинов и вообще мечта поэта, но, тем не менее, для деда Пети это не стало поводом для поспешных и необдуманных поступков. Ведь он ещё так молод, и у них с Дусей ещё вся жизнь впереди.
Ну и денег как бы щас на серьезные отношения у него пока нет.
Вот поди пойми этих мужиков: когда они вообще дозревают до серьезных отношений-то, и когда уже женщине можно спокойно брать нож и корзину, и идти снимать свой урожай?
Почему-то мне сейчас кажется, что никогда. Там либо урожай окажется недозрелым, либо и недозрелым и ещё без денег до кучи. Или, что ещё хуже, вырастет у тебя в итоге экзотический фрукт дуриан: вроде, и созревший, и с виду красивый, а на вкус говным говно.
(На этом месте звучит голос Ренаты Литвиновой: "Как страшно жить!"
И опускается занавес)
А теперь переходим к прениям.
Лидия Раевская
