Прекрасная Грузия

[Olinka]

Так и живем....и это не шутка
Алаверды гастрономический по-грузински
Валентина Семилет
«Вот кто меня тянул за язык. Шла бы себе и шла. Смолчала бы и жизнь моя пошла бы по-другому.» - прислала мне Ленка смс в 9 утра. Уровень драмы зашкаливал даже сквозь телефон и я резко проснулась.

Лена - моя подруга детства. Она недолго жила в Тбилиси, мы вместе ходили в садик. Потом они переехали, но раз в пять лет она вырывалась на малую, горячо любимую родину и мы за несколько дней успевали обсудить пятилетку событий.

В этой пятилетке Лена привезла на Черное море своего второго мужа, и мы планировали уболтаться после ее морского безделья. Но тут такой смс. Я судорожно набрала Лену, подругу надо было спасать.

Ниже привожу коротко рассказ Ленки. Коротко, но прям дословно.

«В понедельник, в первый вечер, мы возвращались с Лешей с пляжа. Была отличная погода и во дворе нашего гест хауса, который ты мне посоветовала, хозяева Нукри и Нино жарили шашлыки с друзьями. Проходя мимо мангала я уловила, обалдела и сказала «какой аппетитный запах!». Это был провал Штирлица. Через час к нам в комнату постучался сын хозяев Никуша и молча протянул глубокую тарелку шашлыков. Было неудобно, но мы взяли и на ужин все съели. Нет, не съели – сожрали, потому что дико вкусно. С тем твоим красным полусухим.
На следующий день я купила шоколадку, положила на тарелку и так ее вернула.

В среду вечером в дверь постучали и там опять стоял Никуша с блюдом горячего хачапури. «Мама просила передать, что шоколад был очень замечательным вкусным» грузинским русским сказал ребенок и ушел. Тот хачапури лишил нас дара речи, это была амброзия. Но тарелку надо было возвращать. Покупать вторую шоколадку мне не позволили годы детства, проведенного в Тбилиси, да и Нино не повторялась в блюдах.

На утро четверга мы планировали прогулку на пароходе, но я все отменила и затеяла блины. Леша сказал «Силы небесные, неужели я дождался блинов», но Леша был ни при чем. Жарила два с половиной часа. Я так не старалась со времен собственной первой свадьбы. К 2 часам дня я стояла у дверей кормильцев с горой тонких ажурных блинчиков. Нукри принял дар и галантно поклонился. Ну все, думаю, так не стыдно. А то у людей гостеприимство, а мы шоколадку, позорище.

На пятый день, когда в дверь вечером постучались, я че-то напряглась. За дверью стоял Никуша, с улыбкой протягивая блюдо сервировочное 32 х 32 х 4 см, цвет слоновая кость изготовитель Италия, доверху наполненное розовыми персиками, лопающимся сахарным инжиром, блестящими сочными яблоками, орехами и лоснящимся черным виноградом. Аромат от блюда шел такой, что я на всякий случай взялась за косяк. Ужинать вечером мы не пошли, а легли смотреть Мимино и под Бубу, Фрунзика и белое сухое смолотили все фрукты.

В субботу, вместо дельфинария, я, доверху наполненная вчерашними витаминами, начала изготавливать курник. Вспомнила уроки домоводства в школе и приступила. Леша сказал, что многого обо мне не знал. Курник был готов ближе к обеду и лег ровно на все блюдо. Несли его вдвоем. Хозяев не оказалось дома и мы передали его их старенькой бабушке. Бабушка приподняла бровь. Потом Леша предложил сходить в бар, но я так устала, что осталась в номере пить вино и листать в гугле рецепты пхали.

На седьмой день мы вернулись с пляжа, а у ворот стоял Никуша. Увидев нас, он как-то официально подошел и сказал «мама и папа просят вас на минутку в 8 часов зайти» и убежал. Леша сказал, что это неспроста и поинтересовался, как я думаю сколько тут стоит Хеннеси ИксО. Я сказала тут своего хенеси по горло, кто тут такое дарит ты что. Наверно надо пианино дарить. Или икону старинную. Или томик Шекспира с подписью самого Шекспира.

В 8 часов я в вечернем платье и Леша в туфлях стояли у дверей Нукри. Позвонили.. Стол был разложен на две комнаты, гостей сидело человек 40.
На столах в три этажа стояло все. Все, что растет, дышит, мычит, блеет, пенится, колосится в Грузии. Нукри вскинул руки, распахнул улыбку, подошел к нам и сказал «проходите дорогие гости, мы тут просто немного барашка зарезали, скромный обед, будем рады разделить с вами. Вы нас таким пирогом угостили, мы теперь ваши должники». «Лена, еще раз сделаешь курник я тебя убью»,- прошептал Леша.

Теперь во вторник мы едем к дедушке Вано на 80-летие, в четверг собираемся в Тбилиси у Анзора на годовщину свадьбы, а в декабре мы должны приехать на крещение маленького Зурико. Это обязательно.

Мы перезнакомились со всей улицей, соседями и родственниками. Нас зовут пить кофе на первый этаж, потом завтракать на второй, потом играть в нарды в дом напротив. Вечером пить пиво во дворе и ужинать всем вместе. Это какой-то один огромный дом и в нем нескончаемый обед.

Я не загорела, не посмотрела дельфинов. У меня в номере мука, яйца, дрожжи, 4 кило баранины и хмели сунели. Бутылки с вином и чачей стоят даже в ванной. Я не сделала ни одного селфи и уже что-то понимаю по-грузински. Леша поправился на 3 кг и думает купить тут дом.

Я просто сказала как вкусно пахнет, Валя.
Как ты здесь живешь, а?"

[Olinka]

Рачинская спаржа
Валентина Семилет
О самом катастрофическом они предупредили сразу. Группа непьющих веганов в полосатых купальниках в количестве 6 человек. Выезжают через неделю, будут необратимо к 10 числу. После прочтения этих обстоятельств мои волосы заранее поседели и на всякий случай встали дыбом. Пареная спаржа с бокалом зеленого чая. На горизонте вырисовывался антитур по антигрузии. Предложить вегану хинкали - это как обидеть ребенка. "Алярма! Всем срочно покинуть корабль!" продолжал кричать мозг, но покидать было не по-грузински.

В день их приезда я выпила натощак ведрышко чачи, чтобы придать моим феромонам страха нотку непринужденности. И мы прямо из аэропорта выехали в Рачу.

В Амбролаури нас как обычно встречали как дорогих гостей. В Грузии всех встречают как дорогих гостей. «Это твои друзья?» – спросил меня винодел Гоги. «Да.» - понуро ответила я. «А кто они?»- уточнил он. «Они веганы» - ответила я. – «Что, все? А выглядят здоровыми. Ничего, не переживай, все будет хорошо», - успокоил он и крикнул жену Марехи принести Краткий справочник заболеваний Айвазяна за 1932 год.

В первый вечер осмотр достопримечательностей прекрасного горного региона был завершен на скорую руку, потому что спаржа уже пропарилась и нас ждали к столу. Зачем делать живым людям овечью еду винодел не понял, но просьбу выполнил. И попросил никому в Грузии об этом не рассказывать.

Сели за стол с большим энтузиазмом. Я села как на казнь. Разлили красное сухое, гости подняли бокалы с родниковой водой. «Зачем люди ехали в Грузию?» - тихо спросил меня винодел на грузинском. «Послушать тосты» - на грузинском ответила я. Он приподнял брови на 40 сантиметров, но задачу понял. Он говорил так, как будто мы вчера закончили войну, как будто он выдавал единственную дочь замуж в Австралию. Христианские проповедники на Островах Святой Елены, Вознесения и Тристан-да-Кунья обращали местное население в новую религию с меньшим интузиазмом, чем винодел Гоги пытался налить веганам красное вино. Он понимал – на кону честь страны. Он произносил такие тосты, что во дворе сыпались яблоки и стонали собаки.

Потом пошел дождь. Думаю, его вызвал Гоги. Потом тост сказала я, потом занесший хинкали родственник. Затем позвали соседа Манучара, он знал стихи на русском. Гости вытирали слезы рукавами и метались на старинных деревянных стульях. Оно и понятно – такие эмоции на сухую в Раче еще никто не переносил.

Позвали соседа Элизбара, тоже винодела, и видимо ему вкратце при входе заранее описали катастрофу. Он вошел с таким лицом, как будто в доме кто-то был при смерти. Он шел победить – 20 литров красного сухого и 2 килограма тяжелой артилерии в виде рачинской ветчины. Налили. В комнату вошло 4 грузина и сходу низкими трубными голосами затянули полифонией рачинскую песню «Калса висме». Под фон неземных звуков Элизбар начал говорить тост про самое дорогое - про Грузию. У главного вегана Алексея перекосилось лицо. Он попросил налить ему пару капель потому, что за такую страну айвовым компотом не пить. Элизбар влил ему в бокал 2,5 литра Хванчкары и приготовился слушать. Андрей говорил что-то тоже такое задушевное, что забылся и все выпил. Группа онемела и от потери бойца тоже попросили им налить. Андрей сказал, что виноград – это фрукт, а потому в виде исключения им можно. Гоги расстегнул верхнюю пуговицу сорочки.
Элизбар потребовал всех к себе в дом. Мы перебазировались. Старушка мать Элизбара после слов «мы не едим мясо» перекрестилась и попросила невестку поставить на стол сациви из индюшки и добавила, что птица всю жизнь ела только чистую кукурузу и потому она считай, что и не мясо.

Гостям принесли теплые покрывала укутаться. Стемнело и уже плохо было видно на тарелке щавель или куриная ножка. Элизбар подарил Алексею настоящий рог для вина. В виде алаверды Алексей съел полкилограмовый кусок копченой рачинской ветчины и сошел сума от ее вкуса. Вегетарианскую вареную кукурузу девочки из группы по совету невестки жирно мазали домашним сливочным маслом, солили и так ели. Вино налили всем, чтоб не чокаться компотом. Пили за семью, детей, счастье, свободу, настоящую любовь. Прокляли войну, болезни и ипотеку. И за дружбу народов Хванчкару пили уже все.
Пришли еще два соседа, принесли национальный инструмент чунири и сыграли про любовь. В пол третьего ночи мы пели песни, танцевали Рачули и Рашовда и криками «Асса!» будили местных сусликов. Записывали рецепты соуса Ткемали и обнимались с бабушками, дедушками и невестками.

К 5 утра гости начали расходиться по комнатам и Алексей сказал: «Я не знал, что за сутки можно полюбить незнакомых людей. Когда приезжаешь в страну грех не следовать ее традициям. У каждой нации они свои, и у Грузии они самые бесподобные.»

[Olinka]

Зов крови
Валентина Семилет
Зов крови

Я всегда знал, что во мне есть несколько капель грузинской крови – иногда мне хотелось съесть килограмм перца или лечь посередине лекции спать, ну или просто напиться.

Мой прадедушка по материнской линии был грузин, жили они с прабабушкой в далеком грузинском селе, но все их потомки разъехались по разным странам и в село никогда не возвращались.

Мне было 24 года, когда через одну соц сеть на меня вышла девушка Мака и сообщила, что мы, возможно, родственники. Я сразу вспомнил, что люблю хинкали. Перебрали всех, вспомнили все фамилии, даты и правда, она была моей десятиюродной сестрой. Мака сообщила, что дедушка Арчил, самый близкий мне по крови, очень плох и очень хочет меня увидеть перед смертью. Я проинформировал свою молодую жену Катю о надвигающемся слиянии. Родители мои умерли, детьми мы еще не успели обзавестись, 5 курс нашего института начинался через 2 месяца, нас ничего не держало, и мы решили ехать. Было решено лететь в Тбилиси, ночевать одну ночь в гостинице, а на утро за нами приедет дальний родственник Тамаз и отвезет нас в мое родовое гнездо.

Утром мы вышли из гостиницы на улицу в ожидании машины с Тамазом. Он тоже приходился мне троюродным братом двоюродной бабушки, но все равно самым близким по грузинским меркам. Практически мать.

Подъехала машина. Это была смесь танка с древнеегипетской колесницей. Цвета не было видно из-за толстого слоя сочного грузинского чернозема даже на крыше – оно и понятно, человек рабочий, вымывать некогда. Тамаз тоже был похожего цвета, только загара. Шапка иссиня-черных волос, густые брови к переносице, грозный вид, суровое выражение лица. Катя сжала мою руку, что означало «может не надо, а». Он вышел из машины и с тем же лицом сказал: «Как я рад тебя видеть, мой дорогой брат», хотя с таким лицом обычно спрашивают «тебя повесить или разорвать лошадьми?».

Я откашлялся и мы обнялись. Когда мои ребра выгнулись обратно, мы сели в машину и поехали в деревню. Ехали 4 часа. По всем стандартам голливудских фильмов Халки должны всю дорогу молчать, пить пинты пива и убивать пролетающих драконов. Тамаз рассказывал анекдоты, пел песни и виртуально расписал все мое семейное древо. Я оказался если не Багратиони, то почти рядом с ними. Он выразил искреннее удивление почему я еще без герба, гимна и фамильного скипетра. Катя держала челюсть и практически уже была готова к непонятно почему не случившейся до сих пор коронации.

В 5 часов вы подъехали к воротам дома моего троюродного деда. Калитка распахнулась немедленно и вышел мощный старик с ружьем в руках. «Все-таки не надо было..» прочел я в глазах вылезающей из колесницы Кати. Дед поднял ружье одной рукой и трижды выстрелил в воздух. Умирал он очень нестандартно. «Мой мальчик вернулся»,- сказал он и обнял меня. Это был мой дед Арчил.

Потом началось неописуемое. Со двора, с соседних дворов, со всех дворов села стали выбегать люди и нестись к нам. Меня и Катю облепили человек сто и что-то радостно кричали на грузинском. Дома последний раз меня так обнимали, когда я шел в армию служить на границу и мог не вернуться. Меня трясли, хлопали по плечам, чмокали в щеки куча незнакомых людей, а у меня что-то сжималось внутри, и я держался как мог.

Оказалось, что все это мои родственники. Шурины, золовки, внучатые племянники и крестные сватов. Кто-то кому-то здесь обязательно кем-то приходился, и им всем я приходился тоже кем-то родным и кровным. Катю увели женщины, я последовал за мужчинами. Халк Тамаз довольно улыбался.

Во дворе готовились к войне или голодовке. По периметру горели костры с кипящими чанами, оттуда торчали бараньи и коровьи ноги, огромные куски теста разминались для хачапури, головки сыра размером с телячью голову нарезались толстыми ломтями. Десяток женщин что-то резали, мешали, солили и накладывали. Там было на троянскую армию, но никак не на двух полудохлых студентов. Две огромные собаки с уважением лежали под тутовым деревом и были особенно рады, что я нашелся.

Нас завели в дом и посадили в центре. По одному ко мне подходили мужчины, и дед рассказывал кто есть кто. Кто-то представлялся на грузинском, кто-то русском, кто не знал языка, пытался сказать хотя бы пару слов на моем языке, чтобы выразить уважение. Не знаю как, но я понимал все.

После сорокового дяди я понял, что уже не в состоянии запомнить имена. Дед сказал "ничего, мы тебе запишем". Катя тихо всхлипывала из глубины кресла. Женщины терли глаза платками. Фразу «мужчины не плачут» я дополнил теперь окончанием «потому что они не встречались в Грузии».

Сели за стол. Сначала его поставили буквой П, потом добавили букву Т, потом весь грузинский алфавит, и под конец заполнили и террасу. Люди шли и шли. Я только и слышал «это Васикоиной Жужуны сестры внук» или «Гиорги-носатый его шурина двоюродный дядя». И все понимающе кивали – конечно, он это, наш мальчик. Все входящие что-то заносили. Таким дарам позавидовал бы арабский полководец Ибн-Маслама, в 7 веке заставивший платить грузин нечеловеческий оброк. Несли картины, рога, пояса, чувяки, кувшины и глиняные пиалы. Вина и чачи несли до полного отказа печени 6000 человек. Перевес был уже на 1820 долларов.

Обедали мы как в последний раз. На наших тарелках каждые 5 минут вырастали новые горы мяса, бадриджан, мчади, пхали и сыра. Всем хотелось восполнить упущенные годы и откормить меня до человеческих размеров грузинского мужчины. Глядя на Катю с ее 49 килограммами, крепкие сельские женщины откровенно плакали. Тосты шли один за другим. Тамада был неумолим. Он понимал – тот небольшой процент грузинской крови во мне будить надо яростно и до утра.

В 11 вечера выяснилось, что есть родственники, которые по состоянию здоровья не смогли лично нас поприветствовать. А они все близкие и надо сходить, тут недалеко, всего лишь обойти деревню полностью.

Вышли мы половиной населения. Со стороны могло показаться, что это митинг и село хочет одним единым мнением что-то сказать государству за их правление. Шли с песней. В дома входили как на свадьбу. Меня вносили как торт. Дедушка Васико 94 лет подарил нам метровый рог доисторического барана, тетя Мэри вручила антикварный кинжал. Бабушка Этери подарила Кате старинное грузинское платье, оно было явно недешевое и Катя тихо прошептала «может надо дать денег за него». Но видимо слово «деньги» такое международное даже шепотом, что дедушка сдвинул брови и покосился на кинжал. Я увидел себя с простреленной полугрузинской ногой. Катя подумала что-то на местном диалекте и начала натягивать платье прямо на сарафан, всем своим видом показывая готовность к коронованию прямо сейчас.

Дядя Иракли презентовал нам кувшин размером с Катю. Но так как увезти его не представлялось возможным, то решением сельсовета мы оставлялись в Грузии навсегда. Отказ не принимался. Стадо баранов жалобно смотрело в нашу сторону. Внесли еще 50 литров вина.

Потом я говорил тосты, впервые поняв, что это не просто "будем". Танцевал, пел на грузинском и хором. Дедушка Арчил сказал, что больше не умрет. Когда под утро я сказал Кате «женщина, принеси мне воды», Халк Тамаз уважительно протянул мне сигарету.

На следующее утро нам было плохо и хорошо одновременно. На кухне гремели тарелками. Голова раскалывалась совсем не по-европейски. По телевизору шел «Аватар» на грузинском, как будто на телевидении знали, что синим людям в это солнечное воскресное утро легче смотреть именно на синих людей.
- Ваш кофе готов, идите пить, - крикнул дед с террасы.

Что это вчера было? - спросила меня Катя, - Я знала, что ты латентный грузин, но не знала, что это так быстро проявляется. Как думаешь, нам дадут академический в институте?
- Это был зов крови, дорогая. А академический если не дадут, мы привезем весь ректорат сюда.

[Olinka]

Все рассказы Валентины Семилет из жизни.
приезжайте

[Espana]

Все рассказы Валентины Семилет из жизни.
приезжайте

"Зов крови" больше всех понравился!!!

[Nataшa]

Сыр

К Вахтангу можно было приехать в 5 ночи, неожиданно постучаться в ворота, и он открыл бы с подносом дымящихся хинкали. Это был мужчина-бабушка. Он кормил всё, что могло ответить на «проходите, генацвале, мы вас давно ждем, почему такие худые».

Его дивная семейная усадьба с потрясающими садом- джунглями, столиками-стульями, фонтанчиком и вечерним освещением в стиле барокко, а главное, практически рестораном на кухне, не имела в регионе равных. Как и всё, что делается правда от души.

Поэтому везти группу опытных литераторов я могла спокойно. Умереть с голода там никто не даст. От заворота кишок дадут, а с голода нет.

За день заранее я позвонила уважаемому Вахтангу и предупредила что все по плану, завтра едем. "В любое время, мы с 6 утра накрываем", - отозвался хозяин. Было неожиданно, потому что приезжали мы в 4 вечера.

"А главное, дорогая моя, завтра у меня особенное меню. Ты ахнешь. И гости твои ахнут. Скорее приезжайте", — предвкушал фурор Вахтанги.

На всякий случай я предупредила группу не ужинать и не завтракать, и взять с собой что-то от обжорства. И минералочки. И погуглите первые признаки отказа печени.
Все дружно посмеялись. Наивные.

Без пятнадцати четыре мы подъехали к воротам дома. Группа с усыпленной бдительностью высыпала из машины весело щебеча. Я немного держалась за сердце.

Дверь открыл сам хозяин и по его особенно сегодня лучезарной улыбке я поняла, что дело швах. Готовили всю ночь. Аромат свежего чакапули уже окутывал соседний регион.

Девочки группы с восхищением заблудились в саду, обтрепали уши веселого овчара Джека и нескончаемо фотографировались. Мужчины с интересом собрались у погреба.

Потом начали рассаживаться за столиком у гигантской вишни.
Официанты и двое детей-студентов хозяина бегали из кухни в сад с тарелками, жена и тетя Вахтанга командовали на кухне.

86-летняя бабушка Этери Соломоновна сидела посередине террасы в старинном семейном кресле и проверяла каждое проносимое мимо блюдо на предмет не дай бог повтора.

Красное сухое, белое сухое в глиняных кувшинах. Пылающий чакапули, мчади золотистого цвета, домашняя ветчина, гора свежей хрустящей зелени, хачапури размером с пол стола, картофель с перцем, шашлык двух видов, хинкали 120 штук, бадриджаны с орехами и гранатом, пхали шести видов, курица запечённая в аджике, джонджоли-чеснок маринованные, всякие сацебели-ткемали и чесночный мацони (я попросила 😁).

«Пока слегка закусите с дороги, а попозже начнем уже ужинать хорошенько», –привел в растерянность гостей Вахтанги.

У людей, близких к писательскому труду, слово «закусить» вообще связывается чаще с мандаринкой или кусочком вчера недоеденного сыра.
И гостеприимный ресторатор с улыбкой, понятной только мне, прошествовал на кухню.

Через минуту к столу несли 12 тарелок.
- А вот и сюрприз, - радостно подошел Вахтанги, - сыр!

На стол вторым этажом раскладывали все какие только можно представить виды сыров.

Медовый, копченые, молочные, с перцем и орехами, мятой и творогом, с травами и настоянное на саперави, сулгуни и имеретинский, и еще и еще и еще другие разные.
Гости онемели от счастья и только Людочка громко заявила, что «вот это я понимаю Грузия».

Началась безумная дегустация. Официантов не отпускали, потому что кому-то надо было отвечать на вопросы а с чем этот сыр, а какая там травка, какие вот здесь специи и как вы коптите такую невообразимую корочку.

Разлили саперави. Вахтанги поднял бокал. Так пить за гостей своего дома мог только он.

- Я счастлив, что имею возможность приветствовать вас здесь, дорогие друзья. Мой дом вот уже 200 лет встречает гостей. Мой отец встречал, мой дед встречал, мой прадед встречал. И никогда, ни одного раза человек не уходил отсюда без стакана вина и куска мчади. Я твердо уверен, что задача грузин на этой земле – объединять людей. Хлебом, вином и добрым словом. Пусть покинут вас горести и болезни, пусть дом ваш будет полон хлеба и пусть не иссякнет там добро и детский смех.

И он залпом выпил.
Грянули аплодисменты. Женщины чуть не рыдали. Бабушка Этери со счастливым лицом перекрестила в воздухе внука.
Группа продолжила пиршество.

- Ну как тебе сюрприз? – стоя у меня за спиной спросил волшебник.
- Я в восхищении. Ты неповторимый хозяин. Так моих гостей еще никто не встречал, - налила я заслуженный бальзам человеку на сердце.
- Ты попробуй сыр, ты такого еще не пробовала, я голову кладу. Я только начал производство. Это первые плоды. Дальше больше будет. Какой тебе подать, какой ты любишь? – вежливо решил наполнить мою пустую тарелку Вахтанги.
- Эммм.. ты не беспокойся, я все попробую, спасибо, - вежливо отнекивалась я.
- Нет, ты скажи какой ты любишь я подам, - не отставал он.
- Ммм.. понимаешь… я не люблю сыр, - ляпнула я и уже договаривая поняла, что подписала себе что-то страшное. Дура господи.

Я не видела глаз Вахтанги, по спиной чувствовала, как его аура менятеся из лазурно-оранжевой в багрово-синюю.

- Что? Мне послышалось, Валя? Ты Не Любишь СЫР? – перешел он на грузинский шепот, - ты родилась в Грузии и не любишь ТАКОЙ сыр?

Я подумала, что если он сейчас вонзит мне в шею кинжал, то это будет вполне резонно и даже где-то простительно. Но я правда не люблю сыр. Ни сулгуни, ни копченый, я могу съесть кусок, но пока я буду жевать у меня будет одна мысль когда эта экзекуция закончится((

Я повернулась посмотреть не плачет ли мужчина. Такого удивления я не видела даже когда мой гинеколог увидела на мониторе моего узи двойню.
Он ушел на кухню.

Я залпом выпила вино и стала вспоминать все матерные слова. Позволить такую неучтивость, зная все традиции и правила Грузии, я могла только с дуру или у меня деменция с амнезией и идиотизм в последней стадии.

Решила идти на кухню есть там весь сыр, какой найду на глазах Вахтанга. Гости впивались в шашлык и маринованный чеснок и мои мучения остались незаметны.

Из кухни выглянули две женщины и с укором зашептались, глядя на меня. По саду прошел холодный ветерок. С запада потянулась небольшая туча.

Надо было что-то делать, иначе при въезде в Тбилиси меня следующий раз ждал бы баннер «Валентина Семилет не любит сыр. Гори в аду гадина».

Но тут за спиной опять раздался голос Вахтанги:
- А ты чачу пьешь?
- Ну конечно, что ты, - судорожно крякнула я.
- А хаши ешь?
- Ем.
- А гоми, эларджи, сациви? – продолжал он своё гастро тестирование.
- Ем, Вахо, я всё ем. Просто сыр не люблю никакой, прости дорогой. Я у тебя все пробовала и лучше, чем ты и твои люди здесь никто не готовит. Гостеприимнее тебя человека не найти.

- Ладно, значит можно еще исправить дело, - он пригнулся и сунул мне в руки сверток – тут твердый сыр с кориандром, винный сулгуни и моё рецепт с мятой и грецким орехом. Ты дома попробуешь и скажешь как тебе. Если откажешь я тебе в кофе перца насыплю. У всех хороших людей должен быть минус. Вот я, к примеру, очень люблю скорость. Ну а ты не любишь сыр. )) - Вахтанги выпрямился, и я почувствовала, как его аура из багрово-синей меняется на лазурно-оранжевую, - дорогие друзья, наполняем бокалы – следующий тост за Грузию.

© Валентина Семилет
.

[Nataшa]

— Валя, ну это невозможно. Ну сил же никаких нет.
Шестой месяц я замужем за Отаром, шестой месяц меня обсыпают розами, шестой месяц я счастлива и шестой месяц я живу в адском общежитии (((

У нас едят, пьют, смотрят телевизор, а иногда и остаются на ночь все. По-моему, весь Тбилиси.

Ладно, к троюродному брату шестой сводной сестры покойной бабушки Ламары на неделю к нам, то карданный вал купить в столице, то зуб вылечить, я привыкла.

К дяде Ростому, шестиюродному свату, приезжающему раз в месяц на 3 дня на медицинский осмотр у известного профессора, я тоже привыкла. Родственники, я понимаю.

Но почему к нам постоянно ходят все его друзья садика, школы, ясельной группы, роддома, института, работы, я не понимаю.

И это грузинское «ахлобели»? Что это за степень кровного родства такая — «близкий»?

Я поняла, что друг – «мегобари», это человек, с кем у тебя крепкая дружба.

А «ахлобели» — это весь остальной город, который может прийти к тебе на обед без приглашения, потому что он «близкий».

Нет, нас тоже тянут в гости, но я не могу 6 раз в неделю завтракать, обедать и ужинать у чужих людей. А люди могут((

И, господи боже мой, они любой повод, любое случившееся, сообщают сразу всем и всей компании.

У Резико пропала собака – всему району обзвон, всем друзьям, каждому. Шесть минут – собаку нашли. Да они целым городом вышли ее искать, собака наверно просто как я хотела полчаса побыть в одиночестве. Щас.
Нашли, обцеловали до полусмерти. Потом всю ночь праздновали порвали два баяна. Собака лежит под ванной, оттуда доносятся звуки «господи, за что».

Потом у Резико испортился электрический чайник – звонок нам и всем. Что делать с чайником? Купить новый 50 долларов сейчас, увы, нет. Собрались, купили 12 литров пива, 40 хинкали, 2 кг копченого сулгуни, свежий тархун и молодой редис на закуску. Обсудили. Весь вечер обсуждали. Для скорейшего достижения консенсуса трижды спели Мравалжамиер.

Пока в час ночи не позвонил дядя Гурам, отец Резико, и не сообщил тостующим, что чайник починил, там проводок отошел.

И так постоянно, Валя. Хотя что я тебе рассказываю...

Купата притащил глиняного гномика огромного. Говорю зачем он нам, не знаю, отвечает. Ехал с моря на машине, дедушку на дороге жаль стало, купил две штуки. Вот один вам. И можно я у вас переночую, а то я дома с Макой переругался, она меня выгнала и еще можно что-то от головной боли – она гномика второго об нее разбила и болит.

(Полгода пытаюсь выяснить как имя Купаты – никто не помнит, говорят он Купата с первого класса школы, а до школы они не пили и потому туда дальше память плохая).

Заур приходит, топчется в прихожей, потом просит посмотреть программу «Шеф повар». Мама его сериал смотрит, папа политические новости, за телевизор и так ругань, а компьютер сгорел. Конечно садись смотри, дорогой, какие могут быть разговоры. Мой телевизор – твой телевизор.

Вано просто так не приходит никогда. Он приходит обсудить новый экспонат в своей коллекции перочинных ножей. Ну как он может купить его, когда не знает мнения самой дорогой ему половины города. Имеется ли шпенек для быстрого выброса и надежен ли лайнер-лок для фиксации лезвия. Уже даже я, покупая нож для хлеба, могу оперативно на глаз прикинуть, отвечает ли объект уровню твердости в 58 HRC по шкале Роквелла.

Прийти могут утром на рассвете, днем, к ночи. Принесут вот что было дома, пополам разрезал — половину принес.
Не важно что – хлеб, сыр, семечки, чача, носки, карданный вал.

Соседи – это вообще отдельная тема.

Соседи напротив. Их двери смотрят на наши двери. Господи, дай мне сил.

В тот день я закрыла дверь входную – проветрила квартиру после рыбы и закрыла. Через минуту звонок, стоит сосед Гио, а за ним поодаль жена его Гулико:

– Лиза, почему закрыла? Случилось что-то, не дай бог, сто лет вам жизни, дорогие вы наши, любимые, богом дарованные соседи».

Соседи снизу и их рулевой бабушка Лали:

– Лиза, ты ночью почему тихо ходила? Ты два раза вставала, в 4 и в 6, я слышала. Но тихо. Полы натерла или ноги болят? Ты, если что, сразу стучи мне в пол, я не сплю.

А Отари, что он – бизнесмен, занятой человек. Или в магазине своем или у нас пять человек на обед. Руки целует, цветы носит, дорогая, любимая, ты у меня королева. Всё, в следующий раз никаких гостей в дом – все пойдем в ресторан. Вот и весь разговор.

Нет, у меня есть обитель — моя спальня и мой кабинет есть, я там могу закрыться и никто носа не сунет. Но сам факт, Валя.

И, главное, они не надоедают друг другу. У меня тоже есть подруги, близкие и далекие. И видимся мы, и время вместе проводим, но вот так сиамскими близнецами, это же кошмар какой-то.

Так тишины хочу, невероятно.
…………..
Люблю, Лиза»

-----------------------—

Апрель, 2022

«Валь, ну мы вроде выдыхаем. Я молюсь и держу пальцы. Ниночке уже получше. Врачи сказали через три месяца будет прыгать, как ничего и не было. Лишь бы так, господи.

Отар никакой стал. Дочка – его всё. Не дышит на нее. Мы с ней когда в больнице лежали, он звонил плакал, я думала сума сойду. Здоровый буйвол и рыдает((

Мама моя не смогла приехать помочь - папа после инфаркта и сам еле-еле, мама плачет в трубку как мне разорваться, доча.

Ну куда ей ехать. Мы сами справимся.

У Отара плохо с бизнесом все еще. Из шести магазинов осталось два.

Но главное Нина. Он поднимется я уверена. Спасибо вы с девочками помогли. Машка приехала на три дня, приходила каждый день, привезла разного, ребенка веселила. Эля наслала всякого и игрушки и одежду.

Все родственники мужа из деревни кто что мог – самые свежие овощи, фрукты, постоянно молочное.

Звонят каждый день, шлют Ниночке аудио и видео приветы, всё расписывают как она будет скоро играть с кобелем Джеком, гладить кроликов и купаться в реке. Очень её эти планы поддерживают)

Дядя Ростом вырезал ей из дерева пять разных кукол, Ниночка их раскрасила и теперь это ее любимые игрушки.

Валь, так страшно было. Вот совсем страшно. И тишина меня просто убивала. Я как онемела от страха за нее. Даже читать ей не могла последний месяц. Я свалилась с депрессию.

Но тут пришла соседка Лали. Чем помочь? – Почитайте Нине, если можете. И она начала читать. По часу каждый день. Приходила, обнимала меня, брала книгу и к Нине в комнату.

Гулико, что напротив, каждое утро стучалась – я в магазин что вам захватить. Потом в обед бульон принесет или хачапури или блины, знает, что любимое Нинулькино или еще что.

Муж ее Гио принес свою детскую лошадку-качалку. Подкрасил и принес. Поставил в детской и сказал, что это старинная лошадь и она волшебная. На ней если кататься в день пол часа, то через год обязательно исполнится самое неисполнимое желание. А когда Ниночка станет ростом с пианино, он повезет ее к себе в деревню и посадит на настоящую белую лошадь. А белая лошадь – это почти как единорог, это все знают.

Купата притащил клетку с двумя попугаями. И пока мы с Отаром вечером ругались на кухне из-за этого подарка, нас как-то отпускало.

Его жена Мака прислала детское постельное белье с единорогами. Столько счастья было)

Тогда, в день операции выяснилось, что стоимость будет чуть выше. Надо было за два часа найти деньги. Вано молча ушел. Через два часа привез. Он продал 4 самых любимых ножа.

Резико нас возил все эти месяцы. И ждал везде пока мы с процедурами. То Отар, то Резико. Мы ни разу не вызвали такси. Если бы вызвали, он бы обиделся.

Заур и его мама приходили по очереди. Они чистили картошку, варили кофе всем, рассказывали серой мне позитивные истории из жизни. И чем еще помочь?

Чем еще помочь? – звонили все, все наши люди, наши близкие. Найти врача, найти еще врача, обследования, анализы, еда, деньги, антидепрессанты. Подхватывалось всё.

Если бы не друзья, я не знаю, как бы выдержал Отар. Я бы не выдержала точно.

Самым страшным была тишина. И безысходность.

Нам помогли все. Все, кто мог.

Грузины помогли все. Даже кто не мог.

Люблю вас.»

© Валентина Семилет

[Бархат]

Реву